Skip to main content

В связи с арестами суперъяхт, принадлежащих российским владельцам, британское издание Superyacht Times решило выяснить, каковы будут юридические последствия этих действий.

Tango (77,7 м, Feadship, 2011). 4 апреля в порту Пальма-де-Майорка испанскими правоохранительными органами была задержана суперъяхта Tango. По информации Forbes судно принадлежит Виктору Вексельбергу (глава ГК «Ренова»). Ориентировочная стоимость судна – $90 миллионов.

В то время как суперъяхтами владеет множество попавших под санкции российских олигархов и представителей элит, публично были названы лишь немногие имена арестованных яхт и их владельцев. Как прокомментировал Джеймс Джаффа из британской компании Jaffa & Co (юридические услуги в области яхт, недвижимости и частной авиации – прим. ред.), «несмотря на распространенное сейчас нежелание иметь дело с россиянами, по закону вы все равно можете вести торговлю, если ни они, ни их банк не фигурируют в санкционных списках».

Это важное замечание, поскольку оно означает, что российские владельцы яхт, не находящиеся под санкциями, по-прежнему могут финансировать эксплуатацию судна и платить зарплаты экипажу. И наоборот, находящиеся под санкциями владельцы на законных основаниях не могут финансировать свои суда, поскольку эта деятельность будет парализована законодательством, вне зависимости от того, сообщалось о такой яхте публично или нет.

Sailing Yacht A (143 м, Nobiskrug, 2015). Задержана 11 марта в Триесте (Италия), где находилась на ремонте в сухом доке. Владелец – бизнесмен Андрей Мельниченко.

Есть ли юридический прецедент для ареста суперъяхт?

Бенджамин Малтби, партнер Keystone Law (британской юридической фирмы – прим. ред.), констатирует: «В данном случае мы находимся в неизведанных юридических водах. Конечно, яхты регулярно арестовывают, но, как правило, они могут свободно передвигаться после предоставления финансовой гарантии. Нынешняя ситуация больше похожа на конфискацию, чем на задержание. Целью является лишение активов, а не урегулирование долга или иного судебного иска».

Как добавляет Джеймс Джаффа, в условиях санкций для любой компании, банка или физического лица проведение финансовых операций с лицом, находящимся под санкциями, становится незаконным. «Санкции представляют собой чрезвычайно широкую сеть и даже косвенное финансирование подсанкционных лиц может привести к очень значительным штрафам или тюремному заключению». Это означает, что пока судовладелец находится под санкциями, то финансирование судна, а, следовательно, его эксплуатация практически невозможны.

Flying Fox (136 м, Lürssen, 2020). Самая крупная, востребованная и дорогая чартерная яхта мира, задержана 28 марта перед выходом из порта Санто-Доминго (Доминиканская республика) под предлогом расследования сотрудниками министерства внутренней безопасности США. Владельцем предположительно является Дмитрий Каменщик, председатель совета директоров аэропорта Домодедово.

Что происходит с попавшими под санкции яхтами?

Многие задаются вопросом, что будет с яхтами, задержанными или арестованными правительством той или иной страны: станут ли они тогда собственностью властей, и кто будет нести ответственность за уплату непогашенных долгов, включая зарплату экипажа?

Как поясняет Бенджамин Малтби, пока не ясно, как будут заботиться о яхтах. «Они не станут собственностью задержавших их правительств или портовых властей. Английское законодательство обязывает проявлять заботу о конфискованном имуществе: это называется «ответственное хранение», — считает Малтби. Однако маловероятно, что портовые власти будут организовывать ежедневную чистку и уборку яхт, а при отсутствии должного технического обслуживания стоимость судов начнет падать, а долги расти. Дело не только в долгах, возникших у яхт с момента введения санкций. Арестованные суда стоят в портах, накапливая сборы за стоянку, которые, возможно, никогда не будут выплачены».

Phi (58,5 м, Royal Huisman, 2021). По сообщению BBC, это первая «русская» суперъяхта, которая была задержана в британских водах. Хотя судно имеет регистрацию Сент-Китс и Невис и ходит под мальтийским флагом, британские власти не сомневаются, что оно принадлежит русскому владельцу.

Как упоминал выше Джеймс Яффо, в условиях санкций для людей становится незаконным вступать в финансовые отношения с любым из подпадающих под санкции лиц. Этот последний пункт имеет особое значение для яхтенной индустрии и проливает свет на то, почему, например, яхта Dilbar была упомянута в официальном отчете Министерства финансов США. «Dilbar, по-видимому, была конфискована во время ремонта на верфи Lürssen в Гамбурге, что могло означать продолжающуюся транзакцию (что более не разрешено) с судном, принадлежащим лицу, находящемуся под санкциями. Будет интересно посмотреть, как в обозримом будущем будут оплачены расходы за пребывание яхты на верфи и расходы на экипаж», – говорит он.

Dilbar (156 м, Lürssen, 2016). По данным немецких властей принадлежит предпринимателю Алишеру Усманову. Арестована в Гамбурге (Германия) 2 марта во время рефита на верфи Blohn + Voss.

Каковы последствия?

Поскольку зарегистрированные владельцы яхт продолжают нести ответственность за расходы судна и сохраняют право собственности на него, Бенджамин Малтби добавляет, что «яхты могут быть проданы конфисковавшим их органом в надлежащее время для возмещения причитающихся сумм. Сделано это может быть путем судебного аукциона или тендера». Впрочем, этого не следует ожидать в краткосрочной перспективе. Джеймс Яффо добавил, что правительства могут принять новое законодательство, которое позволит высвобождать подсанкционные активы для выплаты долгов, но пока неизвестно, будут ли предприняты такие меры.

В связи с этим некоторые американские политики выступают за захват судов и их последующую продажу для сбора средств. Согласно BusinessInsider, так называемый закон «Яхты для Украины» поддержали член палаты представителей от Демократической партии Том Малиновски из Нью-Джерси и член палаты представителей от Республиканской партии Джо Уилсон из Южной Каролины. Предполагается, что законопроект будет действовать в течение двух лет после его принятия, но для этого его сначала надо принять.

Crescent (135 м, Lürssen, 2018). 16 марта была задержана в Таррагоне (Испания). Власти страны заявили, что будут удерживать яхту до тех пор, пока не определят ее собственника и не выяснят, подпадает ли владелец под санкции Евросоюза.

Последствия этих огромных долгов для экипажей яхт и верфей очевидны, но они затрагивают не только лиц, находящихся под санкциями. Как поясняет Джеймс Яффо, дополнительное тревожное воздействие международных санкций заключается в том, что действия предпринимаются и против россиян, не попавших под санкции. Примером этого является временный арест в Монако 104-метровой яхты Quantum Blue. Хотя ее владелец – россиянин, который не значится в санкционных списках, яхте в начале марта не разрешили покинуть порт Эркюль. Позже разрешение на выход было получено, но само по себе это событие имеет сложные юридические последствия.

Так или иначе, все эксперты яхтенной индустрии, с которыми обсуждалась эта тема, сходятся в том, что на дворе беспрецедентное время как в яхтенном, так и в юридическом плане. Как и другие санкции, задержания яхт связаны с серьезными проблемами и последствиями для обеих сторон: не только для владельцев арестованных судов, но и для решившихся на их задержание стран.